"Мам, я его дождусь," – Даша смотрела прямо и упрямо, как умеют только влюбленные двадцатилетние девчонки.
Мать не стала кричать.
Она долго молчала, помешивая ложечкой давно остывший чай, а потом произнесла негромко: "Знаешь, доча… У него глаза – как у волка. Такие в интернате были, когда я там работала.
Циничные, без тормозов, прошедшие огонь и воду. Им любая доброта – слабость, а слабость они чуют за версту. За три года срока ты даже кошку приручить не успеешь.
Вон, у тёти Риты Химера – просто зверь, а не кошка. Может, начнёшь с неё?"
Даша поняла намёк. "Можно я поживу у тёти Риты? Потренируюсь пока?"
Тётя Рита, уезжая в круиз, оставила ключи от загородного дома и целую инструкцию по технике безопасности при общении с Химерой.
"Корми в защитных очках и толстом свитере. Да, даже летом. Да, даже в сорокаградусную жару. Поверь, шрамы тебе не пойдут."
Первую неделю Даша, обливаясь потом в шерстяном свитере и горнолыжных очках, просто сидела на кухне, наблюдая, как серая молния с желтыми глазами носится по дому, круша всё на своем пути.
На вторую – начала говорить с ней.
На третью – Химера впервые остановилась, не добежав до угла. А через месяц уже спала на коленях, пока Даша писала очередное письмо на зону.
Во дворе обнаружилась новая цель – здоровенный цепной пёс по кличке Зверь, при виде которого местные бандиты переходили на другую сторону улицы.
Даша начала с ним работать просто для практики. Через два месяца садовник чуть не поседел, увидев, как "монстр" выполняет команду "служить" и подает девушке тапочки.
В письмах Артёма что-то менялось. Сначала исчезли матерные слова, потом прорезались странные нотки – то ли раскаяния, то ли тоски.
"Малая, ты как солнышко в мой мрак светишь," – писал он. Даша улыбалась – работает.
Последнее письмо пришло спустя полгода:
"Слышь, малая. Всё, завязывай эту движуху. Ты своими письмами меня в натуре плющишь. На зоне слабость – это приговор, а я тут из-за тебя совсем поплыл. Пацаны уже базарят, что я в петуха превращаюсь – сопли распускаю, на луну вою по ночам. Смотрящий намекнул – если не возьму себя в руки, опущенным стану. Ты пойми правильно – я от срока не отказываюсь, своё отсижу. Но эти телячьи нежности – не моё это. Я волк, а ты телка правильная, солнечная. Завязывай. Не порти себе жизнь."
Даша сложила письмо, погладила мурлыкающую на коленях Химеру. За окном Зверь гонял соседского кота – уже не злобно, а вполне игриво.
"Ну что, мам, – сказала она вечером. – Теперь я понимаю. Химера и Зверь хотя бы не боялись стать добрее. А там… там целая система работает на то, чтобы человек оставался жестким. Против такой машины одной любовью не справишься".
Мать улыбнулась и обняла дочь: "Знаешь, солнце, иногда самое мудрое – это направить свою доброту туда, где она действительно может расцвести. Где-то любовь творит чудеса, – она кивнула в сторону мурлыкающей Химеры, – а где-то она разбивается о стены. Сердце должно быть не только горячим, но и умным".
Даша посмотрела на Зверя, который теперь больше напоминал огромного домашнего пса, чем цепного монстра.
"Да, теперь я понимаю. Важно спасать не только тех, кого хочется, а тех, кого действительно можно спасти. Где твоя помощь сработает, а не разобьётся о систему. И начинать надо с тех, кто рядом – глядишь, и сил со временем прибавится".
Говорят, Химера до сих пор мурлычет на коленях у Даши, а Зверь выиграл районную выставку собак в номинации "Самый дружелюбный пёс". А что случилось с Артёмом? Ну, это уже совсем другая история…
Эта история – художественный вымысел. В реальности попытки "перевоспитать" потенциально опасных людей могут плохо закончиться. Если вы хотите менять мир к лучшему – начните с малого, накопите опыт и силы. Ведь чем больше вы можете, тем больше людей получат вашу помощь. А торопиться делать добро, не имея достаточно сил и мудрости – всё равно что пытаться наполнить водой дырявый кувшин.
