Когда мне было четырнадцать лет, родители взяли меня в ресторан.
Я рослая и красивая.
У меня и жопа и грудь — все уже было.
Родичи очень мной гордились и хотели всем показать.
В ресторане пили, а я не пила, потому что еще маленькая, но ела как взрослая.
У меня был хороший аппетит.
Все любовались мной, а один богатый родственник спросил, что я больше всего люблю. Я взяла и сказала, устриц, хотя этих устриц никогда не ела, но мне нравилось это слово.
И тогда этот родственник велел подать свежих живых устриц специально для меня.
Все замерли, стали смотреть.
Я должна была устриц есть, и на первой же меня вырвало.
Официанты быстро все убрали, гости сделали вид, что ничего не заметили, а этот богатый родственник стал развивать теорию, что у детей не развиты вкусовые рецепторы. Неинтеллектуализированны. Поэтому дети не понимают вкуса таких сложных вещей, как вино, оливки, устрицы.
На другом конце стола сидел бедный родственник, но с медицинским образованием.
Все посмотрели на него и он сказал, что с научной точки зрения — это абсолютная чушь.
Рецепторы не развиваются, а деградируют, поэтому всякое говно, от которого в детстве воротило, становится вкусным.
Когда я услышала это, меня вырвало еще раз.
